Волчица


Главная...

Логово...

Стяшочки:
2003...
Бред...
2004...
2005...
Other...
2006...
2007...
2008...
>2009...
2010...
Нестихи...

Пёсенки...
Пёсенки на YouTube...

Письма...
Вселенная...

Кадры (Picasa)...

Следы...
Линки...

О...
 

Стяшочки: 2009

А всего-то и надо... предаться горизонтали
И рассыпать что-нибудь, и вдыхать это что-то
Через свернутую бумажку с тремя нулями.
Ничего кроме фото... ни-че-го кроме фото.

А всего-то и надо... господи, дай мне силы
Не сорваться, не сбиться, не пропасть этой ночью,
Чтобы не отвечать на резонный вопрос "где носило?"
Ничего кроме строчек... ни-че-го кроме строчек.

А всего-то и надо... свернуться калачиком в лапах,
Отмечать, как огромна постель, и как мир наш тесен.
Или, может, идти по следам, узнавая запах.
Ничего кроме песен... ни-че-го кроме песен.

А всего-то и надо... услышать "я жду тебя дома",
Чтобы дом - это Дом, а внутри самый важный кто-то.
Ну а так лишь дорожная пыль, поезда, перегоны.
Ничего кроме фото... ни-че-го кроме фото.

14.01.2009

Не рисуй, ты не умеешь рисовать.
Падай ночью в опустевшую кровать.
Мне придется очень долго сознавать
Хрупкость моих самых воспаленных нервов.
Все нормально? Все печально. Все никак.
Улыбаясь, поднимаю белый флаг.
Я могу кричать «Люблю тебя, дурак!»,
Но и в этом я опять не буду первой.

Быть второй никак – ни проще, ни сложней.
Мы с тобой давно живем среди людей,
Это значит, будет мне еще больней,
Если мне однажды вдруг не полегчает.
Если мне не скажут, что случился ты,
Мне не хватит в этом мире теплоты,
Я замерзну, и со мной мои мечты
Заболеют, зараженные печалью.

Да, не верить проще, не любить легко.
Согреваю на ночь в чашке молоко.
Почему мы друг от друга далеко,
Даже если рядом на одном диване?
Закрывай все окна, выключай весь свет,
Ожидай во сне очередной рассвет.
Сожалею, что меня с тобою нет.
Что же с нами?...

21.01.2009

Сиди теперь, девочка у окошка,
Как чья-то тень или чья-то кошка.
Сиди, поджав свои тонкие ножки,
Колени прижав к груди.
Сиди, пока солнце не станет белым,
Черти подоконник кусочком мела.
Сиди так, пока вдруг не станешь смелой.
А станешь смелой – иди.

Иди через зимы, иди через вёсны
Туда, где пески, водоемы и сосны,
Туда, где как в сказке, туда, где все просто –
Туда все ветра ведут.
А как дойдешь – выходи из чащи
И будь родной и такой манящей,
Будь самой честной и настоящей.
Будь той, которую ждут.

22.01.2009

Мы же не будем с тобою искать виноватых,
Что уж дано, то и будет в окошко светить.
Мир вот прикинулся толстым куском стекловаты -
Колется, трудно дышать, но так хочется жить.
Можно же как-то забыть, ну отрезать по черточке,
Можно простить, если очень захочешь простить.
Я же была так глупа, словно кура на жердочке.
Да и сейчас не умна, но так хочется жить.
Слушай, давай мы оставим все самое лучшее,
Да, понимаю, плохое так сложно забыть.
Ты ж мое солнце, а можно я буду хоть лучиком
На подоконнике? Знаешь, так хочется жить.
Кто из нас прав? Может, оба, но каждый по-разному?
Чем напряженнее мысль, тем сложнее судить.
Можно, я буду уметь верить только в прекрасное?
Можно, я буду с тобой? Мне так хочется жить...

2.02.2009

Просто сложно, горько-сладко.
Ты не бойся, я держусь,
Я не доверила тетрадке,
Что боюсь.
Я поймать пытаюсь крышу,
Я же справлюсь, не грусти.
Ну что ты? Что ты? Тише, тише…
Ну прости…
Буду я молчать учиться,
По полетам не скорбя.
Из меня плохая птица
Без тебя.
Из меня плохая кошка,
Если я одна брожу.
Я тут сяду у окошка,
Посижу?
Это просто жизни проза,
Не печалься, ерунда.
Это вовсе и не слезы,
А вода,
Это просто брызги с душа,
Волноваться прекращай.
А я нашла тут мяту. Слушай,
Будешь чай?
Не тревожься, что там дальше,
Это ж как весной по льду –
Стану лучше, стану старше
И дойду.
Доползу, листы марая,
Синим пламенем горя,
До единственного рая.
До тебя.

5.02.2009

Я хотела бы быть твоим городом, быть твоим берегом, быстрой рекой,
Синей птицей в горячих руках, чье сердечко выпрыгивает из под перьев.
Я хотела б в дырявых карманах тебе донести тишину и покой,
Или жаркое пламя тебе донести. Но ты мне отвечаешь "Не верю!"

Это бьет меня выстрелом, бьет меня быстрою пулей в горячий висок,
Я себя проклинаю за слабость, за гордость, за глупость за хлопнувшей дверью.
Я упорно карабкаюсь вверх, но все так же ты недостижимо высок
На своем пьедестале с единственной надписью камнем по камню "Не верю!"

Я хотела тебе рассказать, что ты солнце, что счастье, что лучшее мне,
Что молю я у бога, скулю у порога голодным и раненым зверем,
Что не сплю по ночам и любуюсь тобой, а под утро с тобою во сне.
Но ты просто не слышишь меня, прикрываясь своим непреклонным "Не верю!"

Пластилиновый мир не походит на рай, в нем тебя не хватает как раз,
Я уже не способна разменивать счастье на просто людей и потери.
Даже небо молчит и не может ответить, как жить в этом мире без нас.
Что ж ты делаешь, господи?! Ты ж нас погубишь!
Прости меня, боже... Я верю...

16.02.2009

Уходи, я прикрою тебя, пока светит луна,
Пока пуль серебро не рассыпалось в воздухе звездами.
Уходи, нам дорога дана, слышишь, только одна –
Растекаться снегами усталыми, зорями поздними.
Уходи, я прикрою тебя, я их всех уведу –
Я мишень для них сладкая, видимо, слишком приметная.
Уходи, отвести от тебя мне по силам беду,
Растворяйся в малиновом утре лучами рассветными.
Уходи, я прикрою тебя, я поймаю их в грудь.
Что мне сталь их холодная? Выскочит, будто и не было.
Ведь гораздо важней завершить этот сказочный путь
Из заката в рассвет, из земли в это ясное небо нам.

1.03.2009

И опять начинать все сначала, и снова в нуле,
В самом центре порочного круга, диаметром в вечность.
Потерявшая сердце в столикой-безликой Москве,
И чуть позже, в России, утратившая человечность.
И опять штурмом брать города, до упора и вверх,
До упора в плечо, до ножа в неприкрытую спину,
Забывая о том, что когда-то здесь был человек,
Но без сердца осталась сухая и серая глина.
И опять через тернии к звездам, но путь в никуда.
Пара связок ключей, от которых потеряны двери.
И опять под ночными ветрами гудят провода,
И летят поезда, за собой оставляя потери.
И броня снова будет крепка, будет каменным лед,
Будет гравий шуршать, затирать драгоценную память.
И, конечно, почти все на свете однажды пройдет,
Только ЭТО останется. ЭТО нельзя не оставить.

2.03.2009

А я тут, представь себе, с температурой
Брожу по заснеженной пропасти улиц.
Ну да, угадал, так и есть – дура дурой.
Мы снова пропали. Мы снова вернулись
На тот же момент, где сидели в инете,
Вязали узлы проводами и дымом.
И не было кроме, на всем белом свете.
Лишь с разницей той, что ты не был любимым.
Мы снова одни, как и были вначале,
Как будто бы просто назад откатились.
Мы снова не спим затяжными ночами,
Но мы изменились, опять изменились.
За все извинились, и с нас взятки гладки.
Ну что тут поделаешь? Ночь раскололась.
Пишу теперь в толстой зеленой тетрадке
О том, как любила, о том, как боролась.
И здесь вот, в эфире, вещаю, но сухо,
Учусь не дрожать, ни руками, ни телом,
Учусь снова быть обозленною сукой.
Ну что ж тут поделаешь, раз надоело?
И все так, как было, почти так, как прежде,
Петля ровно в год привела в те же двери.
Последнею мрет не любовь, а надежда.
Вот ты в это веришь? А я в это верю,
И нет для меня никаких «или-или».
А есть только строчки под температурой.
Меня не с проста по кольцу прокатили,
Но я как была, так и есть – дура дурой.

3.03.2009

А он говорит: «Ну давай же, желай что-нибудь!»
И в спину толкает, как может: «Ну что ты? Лети!»
Но встречным потоком уже раскурочило грудь,
И нет ничего, что б манило в исходе пути.
А он подгоняет: «Смотри, ну ведь люди живут!»
А он причитает: «Ты тоже обязана жить!»
Но в ясное небо сегодня тебя не зовут,
И в красные зори тебе уже незачем плыть.
А он о своем: «Перестань, - говорит, - улыбнись!»
Кричит: «Поднимайся и впредь не сдавайся, сказал!»
А ты чертишь лезвием бритвы сквозь губы и вниз,
И клоуном грустным глядишь на себя из зеркал.
Звереет: «Да ептваюмать, сколько можно страдать?!
Найдешь себе принца! Давай, торопись же к нему!»
А ты точно знаешь, что принца не будешь искать,
Ведь принц уже был, а другие тебе ни к чему.
И вот он сдается: «Ты дура, каких поискать!
Я сделал, что мог, но и я не всесилен, поверь!»
И ты соглашаешься с ним и ложишься в кровать,
Оставив невыпитым чай и незапертой дверь.

5.03.2009

Я тут еще полежу немножко, свернусь калачиком, словно кошка. Меня потом соберут по крошкам какие-нибудь врачи.
А ты там, слышишь, живи, не парься, и пусть Вивальди играет вальсы, пусть солнце греет лучами пальцы, ласкают шелка в ночи.
Меня тут вдруг потянуло в небо, и мне б на солнце, на звезды мне бы, на облака, что рыдают снегом, да только уже не встать.
А ты давай там, почисти крылья – они за зиму покрылись пылью, и делай новую сказку былью. Хотела б я почитать…
А я не знала, куда податься, смогла напиться, смогла подраться. Быть может, стоит пойти отдаться кому-нибудь за углом.
Но ты же знаешь, что так не будет, что не прельщают чужие люди, что хоть Перуну молись, хоть Будде, но все будет не о том.
А может быть автостопом стоит уехать в первый случайный город и там сломать, раз нельзя построить, пока не возьмет земля.
А ты джек-поты срывай и крыши, будь громче крика и тише мыши, и пусть там кто-то тобою дышит, как это делала я.
А я лежу тут и задыхаюсь. Ну перестань, да, я дура, каюсь, но я стараюсь, поверь, стараюсь дышать хотя б через раз.
Ты улыбнись там – мне тут засветит, и по щеке приласкает ветер, и я отправлюсь бродить по свету, храня тепло твоих глаз.

5.03.2009

Ты, похоже, опять не в себе, это сразу заметно – все ногти под ноль,
Больше нечем распластывать спину в экстазе, вгрызаясь клыком в плечо.
Здесь на каждое слово найдется другое, с которым рифмуется боль,
Здесь на каждую высохшую слезинку всегда найдется еще.

Здесь ты можешь показывать зубы, но все твои маски летят трухой.
Здесь на каждый твой вкрадчивый след обязательно встанет стальной каблук.
И ты можешь хоть тысячу раз разбивать телефон, но найдется другой,
Тот, который еще раз напомнит своей тишиной о тоске разлук.

Грош цена здесь твоим откровеньям, хоть плачь ты теперь, хоть совсем не плачь,
Открывай наугад кучу книг, нагадай себе строчку чужой главы.
Здесь на каждую голову сразу отыщется острый топор и палач.
Это значит, что жизни закончились, и не сносить здесь тебе головы.

И ты можешь бросаться на стены, а можешь тихонько лежать и выть,
Здесь на каждую руку найдется особо заточенный острый нож.
Но тебе дан был сверху приказ «Как бы ни было больно и страшно, жить!»
Вот, живешь…

5.03.2009

Пройдет еще чуточку времени, и ты сядешь в скорый на станции,
А он повезет тебя в город тот, который мне снится во сне.
А я буду мерить стаканами всю ту невозможность дистанции,
Которая карту разрезала и обосновалась во мне.

И я буду слезно завидовать твоим нестареющим женщинам,
Которые будут так счастливы, что в праздник у них будешь ты.
Ведь кто-то отмерил чуть больше им, и он же отмерил чуть меньше нам,
А я не смогла с ним справиться, и руки мои пусты –

В них нет ни тепла, ни крепости, в них нет ни синиц, ни журавлей,
Лишь кольца-оковы стиснули, в тиши серебром звеня.
И пусть с тобой будет им радостно, пусть каждой отдельно взятой ей.
Я тут что-нибудь придумаю, а ты их поздравь от меня.

6.03.2009

А что еще делать? Сижу вот, читаю Баш,
Прикинь, не смеюсь, чувство юмора заболело,
А сердце живое – ни выкинешь, не продашь,
Да, впрочем, я не особо-то и хотела.
Нет, не мазохистка, но так вот сложилась жизнь.
Ну, волки все сыты, и овцы, конечно, целы.
Я всем отвечаю «Угу» тут на их «Держись!»,
Но жалости их я, в общем-то, не хотела.
А по вечерам пью коньяк и горячий чай –
Ну надо же как-то вырубить это тело,
А то ведь с ума сведет, и тогда прощай,
А в дурку я как-то, знаешь, бы не хотела.
Учусь тут дышать, досчитала уже до ста,
И вдруг поняла, что воздалось вполне за дело.
И можно бы разбежаться и вниз с моста,
Но там ведь никак. И я как-то не захотела.
Читаю вот Баш, жгу табак, пью коньяк и чай.
А помнишь, ведь я летала, жила и пела.
Ты там уж прости меня, слышишь? И не скучай…
Я так не хотела…

7.03.2009

Мальчик по вызову, все уже было, да вот не с тобой.
Я все торгуюсь, никак не сторгуюсь, с паршивкой судьбой.
Я все играю, никак не настрою хоть первую ми.
Я все ломаюсь, никак не сломаюсь, об лед да костьми.

Мальчик мой милый, как я бы хотела быть чуточку не…
Я все воюю, но мне быть поверженной в этой войне.
Я все пытаюсь, но тщетны попытки, а сил больше нет.
Просто поверь, это больно, когда тебе тысяча лет.

Мальчик, ты ангел небесный с стаканом водяры в руке.
Я же покоюсь на дне в нашей быстрой смертельной реке.
Я все пою, но никак не спою так, как надо бы спеть.
Раньше я славила жизнь, а теперь тороплюсь умереть.

Мальчик, ты славный, а я все мечусь, по былому скорбя.
Ты не подумай плохого, я просто боюсь за тебя,
Да и оковы мои самодельные сталью крепки.
Мальчик, не смей! Даже думать не смей подавать мне руки!

Мальчик, хороший, поверь, у тебя еще целая жизнь,
Только не трогай меня, если сможешь, подальше держись.
Я приношу только боль, и пылают за мной города.
Просто поверь и прости. Я уже не смогу. Никогда.

9.03.2009

Вены ноют, болят, перечеркнуты острыми иглами.
Сколько крови мне нужно отдать? Я отдам, не вопрос.
Только пусть прекратят меня мучить жестокими играми,
Наверху создавая сплошную из черных полос.

Сколько раз мне еще умереть и воскреснуть на паперти,
Умоляя вернуть и простить, или просто добить?
Я тяну свои руки к нему. И все - к чертовой матери!
Я не ваша! Чужая! Его! Вам со мною не быть!

Сколько нужно соленой воды? На все раны по ковшику.
Не вопрос, дайте ковш, если это спасет от потерь,
Если это поможет вернуться к родному, хорошему,
И поможет открыть за спиною закрытую дверь.

Все опять не о том. Помолчи. Не выдумывай лишнего.
Слезы - спрячь, кровь - под пластырь, за смертью не вздумай ходить.
Просто в сердце неси его, раз по-другому не вышло.
Не жалей, не проси и теперь уж не бойся... любить.

27.03.2009

А тебе бы, наверно, пора перестать о чужом,
Все равно в каждой строчке слова безнадежно тоскливы,
Словно счастье, которое Кай перепутал со льдом.
Ты ж сама говорила, что все нужно делать красиво.

Так налей себе красного, выпей, смакуя, до дна,
Улыбнись отражению, чокнись с зеркальною гладью.
Это ж вовсе не страшно, когда целый вечер одна
В окружении белых листов и зеленой тетради.

Это ж вовсе не страшно, когда слишком больно в груди –
Это рвутся на волю несказанные многоточья.
Подожди, ну еще полчаса, может, час, подожди –
Снова будешь заботливым вечером, ласковой ночью.

Сделай это красиво, не важно, что будет в конце,
Наслаждайся пьянящим восторгом от каждого взгляда.
Замыкай мир в кольцо и сама замыкайся в кольце.
Это счастье – твое. Ну а большего нам и не надо.

3.04.2009

Я пытаюсь найти пусть не строчки, хотя бы слова.
А чего мне сегодня искать в одинокой постели?
Все твои самолеты стальные давно улетели
И туда и, тем паче, оттуда. А я не права,

Что не выключу в этой ночи бледный ласковый свет,
Да и радио будет всю ночь мне наигрывать песни.
Но мое расточительство мною оправдано, если
Я боюсь темноты. Нет… того, что тебя рядом нет.

19.05.09

А мне просто некуда ехать, но нет, не поэтому я остаюсь.
Ведь должен потом кто-нибудь рассказать нашим детям, что папа был прав
Всегда и во всем. И что мама была сумасшедшей, не слушала блюз.
Что только кричала и портила нервы, имея безудержный нрав.

Ведь должен потом кто-нибудь рассказать нашим детям об этой войне.
Нет-нет, не оглядывайся там у двЕри. Как скажешь, пусть будет «дверИ».
И сколько еще не написано строчек, а сколько утонет в вине,
Решать только мне. А ты там отдохни. Что? Ах, зонт? Нет, забей, не бери.

А я напишу нашим детям о том, что их папа безумно красив,
И мама совсем не дурна, только комплексы, шрамы и свернутый нос.
Что папа умен, ну а мама слегка не в себе. И, бокал не допив,
Я буду сидеть, многоточить. А что же там дальше? Тут спорный вопрос.

Ну ладно, продолжим. Ваш папа был циник, а по совместительству хам.
Ну что же вы, дети? Все это как раз и любила безумная мать.
Она пристрастилась к горячему кофе и к терпким, с бамбуком, духам,
И очень любила крадучись, как кошка, к нему пробираться в кровать.

О чем это я? Это детская сказка. Что, милый? Ты все еще тут?
Нет, не беспокойся, все будет нормально. Целую. Люблю. Буду ждать.
А может быть, я остаюсь, потому что с собою меня не берут.
А сказка – всего лишь предлог. Все равно ее некому мне рассказать.

19.06.2009

Давай, мы отправимся в лето. Ты вспомни, какие там луны!
И пахнет то рыбой, то сексом наш солнечный ласковый берег.
Я снова легка и раздета. Я трогаю тонкие струны
Звенящего нежностью сердца, которое любит и верит.

А помнишь, как все начиналось? Качались деревья, и грозы
Нас гнали безжалостно в город из свежих тенистых лесов.
Я (помнишь?) рвалась и срывалась, мешала и радость и слезы.
И дикий безудержный голод пыталась укрыть на засов.

Пыталась в тебе раствориться, меняя печаль на билеты.
Меняла холодную клетку на жаркий огонь прямо в грудь.
Ты вспомни, мы вольные птицы! Мы пасынки нашего лета!
Возьми меня за руку крепко – мы вместе отправимся в путь.

1.07.09

И когда это солнечно невыносимое утро
Разобьет подоконник колючими злыми лучами,
Я налью себе кофе, и сахара больше, как будто
Я смогу подсластить, и не кофе, а чашку печали.

Уже ничего не считается, ход не засчитан, и снова в пролете.
Так можно бежать километры навстречу и биться об стены и лед.
И можно, конечно, как мантру талдычить, себе обещать «Все пройдет, и
Все будет опять хорошо». Только что же, ну что же, простите, пройдет?
И хочется влезть мне на крышу и крикнуть там SOS, может, кто и услышит,
Но помощи ждать не приходится – это все сказки для малых ребят.
А если и нет, все равно под замком чердаки и высокие крыши,
Побьешься в железную дверку рукой и с тоской поплетешься назад.
И, может быть, можно унять эту дрожь. Только кто же подскажет мне средство?
И может быть, можно забыть и забить, и вернутся хотя бы к нулю.
Но только куда в этом случае деть бестолковое глупое сердце?
И чем же стереть мне с обветренных губ это сладкое слово «люблю»?
А может быть, можно не деть, не стереть, а унять, улыбнуться и в небо?
Надежда, конечно же, глупое чувство. Но кто его знает? А вдруг?
И если загадывать можно хотя бы одно из желаний, то мне бы
Хотелось сейчас оказаться в кольце этих сильных и ласковых рук.

2.07.09

А если по-честному, мы же с тобою – обычные люди.
Ну ладно, как хочешь, я сделаю «пофиг», а там будь что будет.
Ну что теперь делать? Мои откровения больше не ценны,
Но я улыбаюсь. Смотри – улыбаюсь!

Как клоун со сцены…

24.07.09

Можно тысячу раз разгоняться, ломаться и биться,
А на тысяча первый меня уже не соберут.
И тогда мне останется то, что останется – сниться,
Проложив в твои сны свой последний и главный маршрут.
За окном будет дождь заливать наше яркое небо –
Это я буду биться в стекло и проситься войти.
Я тебе покажу те места, где ты все еще не был,
Где никак не получится быть, не съезжая с пути.

Я тебя попрошу, так как раньше – держи меня крепче,
Растворяясь туманом рассветным в объятьях твоих.
Буду каплями влаги я вновь целовать твои плечи,
Создавая иллюзию мира-опять-на-двоих.
Я не знаю, что будет потом, когда кончится пленка,
Но я способ остаться, поверь, непременно найду –
Померещусь в глазах проходящего мимо ребенка,
Нарисуюсь зимою в оконных узорах во льду.

Это сере утро мне снило, что ты стал поэтом
И писал мне стихи на обрывках бумажных листов,
А потом уходил, оставляя меня в гулком «где-то»,
Где я криком кричала, вцепившись в железный засов.
Но я вновь не сломалась, а значит – держи мои руки,
Я отвечу тебе поцелуем, безмерно любя.
Мы с тобой будем вместе – я просто не верю в разлуки,
Потому что я в лучшее верю – в наш путь. И в тебя.

4.08.09

А внутри у меня пусто-гулко все, только сердце-маятник мается,
Метрономом считает выдохи, забегает и заикается.
А внутри у меня поросла трава, обвила меня будто бы змея,
И крадет кислород по капельке, и без капельки задыхаюсь я.
А в нутре моем ногу черт сломал, и решил, что здесь нечего ловить.
А в нутре моем провода, слова, города – все смешалось, и не разбить.
А в нутре моем замерла река, а в нутре моем ваты толстый слой,
Я уже не помню других имен, я уже не знаю, как быть собой.
А внутри как будто все выкрали, и пронзает током все тело дрожь,
Взгляды все – колючими иглами, а слова извне – будто острый нож.
У меня внутри холод и метель, замерзаю я, и к исходу дня
Забываю смысл и теряю цель. Я прошу, пойми и спаси меня.

27.08.2009

Мне надо как ты быть – гранитным бесчувственным памятником,
Красивой иконой, словами про «ничего личного».
Меня укачало до сблева тем проклятым маятником,
Пора уж соскакивать вниз, говорить «Все отлично» и
Бежать, проклиная не помню какой день рождения,
Учиться врезаться в столбы без потерь и без прошлого.
Сжигать все внутри и снаружи – все стихотворения,
Все песни, и сны, и мечты… Все, что было хорошего.

15.09.2009

Господи, забери меня к себе...

Я тут замерзла уж вся и покрылась инеем,
Слезы текут в три ручья, мир размыт по Гаусу,
Я не могу больше, господи. В небо синее
Дай мне упасть, не допив полбутылки Sauza,
Не докурив пачку Kent'а, не досмотрев кино,
Не дописав эти строки, в которых лишь боль и страх.
Только вот знаешь что, господи... Я же ведь все равно
Буду любить его. Даже и там, в неземных мирах.
Все. Не берет уже ни алкоголь, ни новопассит,
Сердце за сотню ударов в минуту. Куда спешит?
Господи, ну забери! Да, я знаю, что не простит,
Но я уже не могу. Загибаюсь... Ломаюсь... Shit!
Запахи - кофе, табак, корвалол, алкоголь, цветы,
Прелые листья, шуршащие под сапогами дней.
Господи, ну забери меня! Ну забери же ты!
Я уже слишком слаба. Да, я думала, что сильней,
Но ошибалась... И имя его я черчу в пыли,
В каждом прохожем пытаясь его разглядеть лицо.
Господи, хватит! Давай, забирай, раз мы не смогли
Сказку свою сохранить, наши линии слив в кольцо.
Я не могу в параллели. Скулю у твоих дверей.
Нет, мне не важно, ты сам там решай - в рай мне или в ад.
Только прошу тебя, господи, забери скорей,
Я так люблю его, господи... я так хочу назад...

Господи, забери меня домой...

22.09.2009

А осень проходит, и холод приносит желание написать
О том, как возможно любить и позволить себе это делать вслух.
О том, как возможно уйти, но остаться, прощаться и не бросать,
И быть одинокой и маленькой черточкой вместо огромных двух.
О том, как становится прошлым твое настоящее, меркнет свет,
Летят перелетные листья, и с треском ломаются каблуки.
О том, как сжимается целая жизнь до размеров лишь пары лет,
И бьются со звоном возможности, выпавшие из твоей руки.
О том, что опять несравненная Настя* играет на струнах душ,
И все как обычно по теме, во время, тебе будто невзначай.
О том, как опять замерзаешь, ничуть не спасет горячий душ,
И плюшевый плед не спасает, и даже кипящий с бальзамом чай.
О том, как ты ловишь снежинки в ладони, и тает в ладонях снег,
А это ни много, ни мало, а значит, что ты до сих пор жива.
О том, как дурацкое сердце то гонит, то вновь замедляет бег,
И с ним в унисон, словно колокол в церкви, пульсирует голова.
А в целом, пиши – не пиши, все банально, избито, лишь горстка слов.
Слова обесценены, лица размыты и бог к твоим просьбам глух.
Да, завтра ты будешь сильней, а сегодня ложись в паутину снов,
Где все еще можно быть солнечным миром огромным, одним из двух.

*hero-in.livejournal.com

6.11.2009

Я знаю слишком много, и меня уже давно пора убить.
Стою под снегом на балконе. Снег. Ты спишь. Ты спишь, и не увидишь.
Я знаю, не боюсь, но знаю – ты меня еще не раз обидишь,
Пока не станет похер. Мне. Пока не оборвется эта нить.

Я знаю слишком много. Все мои догадки – в цель, но я молчу.
Я ухожу в глухую несознанку, будет так, как скажешь, милый.
Стою под снегом. Взглядом в небо: Боги? Звезды? Кто там? Дайте силы!
Стою под небом. Падаю? Да нет же. Я так, знаешь ли, лечу.

Лечу себя вином от боли, от своей способности любить.
Учу себя не вмешиваться. Ты боишься? Что же, бойся дальше.
А я пойду вперед, без страха жить, без лицемерия и фальши.
Я знаю слишком много. У тебя еще есть шанс меня убить…

6.11.2009

Ну что же ты, мальчик? Ну что ты? О, боже!
Сияют твои глаза.
Взгляни – мы с тобою совсем не похожи,
Как солнечный день и гроза.
Нам вместе нет смысла, нам вместе не спеться,
А ты все твердишь «Постой».
И ты атакуешь – мне некуда деться.
Мой мальчик, я не с тобой.
Я вовсе ни с кем, я ничья, я в засаде,
В берлоге, поджавши хвост.
Мой милый, не надо, так резко, так сзади
Сжигать мой последний мост,
Иль мозг, или что там сегодня по плану?
Не стоит гневить небеса.
Давай будет нежно, давай будет плавно,
Давай… Боже, эти глаза!…
Изыди! Исчезни! Вали на все стороны!
Только меня не трожь.
Все нервы мои словно ниточки порваны,
Между лопаток – нож.
Смотри – я калека, я проклята небом,
А ты из других миров.
И что б ты ни делал, и где бы ты не был,
Но хватит! Не нужно слов…
Живи своей жизнью, и будь осторожен.
Прости и пока. Спешу.
Мы просто с тобою совсем не похожи.
А впрочем, чем черт не шу…

15.12.2009

Давай, я скажу, что скучаю, а ты ничего не ответишь.
Придумай, пожалуйста, только какой-нибудь сильный отмаз.
В моем воспаленном сознаньи ты новый нечаянный фетиш,
Набросанный наскоро образ для чьих-то невидимых глаз.

Давай я присню себе полночь, звонки в ней как будто по нотам,
А утром скажу – это было. Поверят, ей богу, съедят.
Я буду разыгрывать пьесу, молчать, если спросят «ну кто там?»
И правды никто не узнает. Да правду и знать не хотят.

Давай, я тебя нарисую, давай притворимся людьми мы,
Давай стану кем-то другим я, а ты станешь частью меня.
Пусть думают, что мы с тобою друг другом безмерно любимы.
Они без сомнений поверят. Вот только поверю ли я?

19.12.2009